• Комментарии: 0
• Просмотры: 272

Борис Усанов

Александру Сергеевичу Пушкину 
с поклоном и любовью от автора

Твой труд на благо всей России
Потомки помнят до сих пор.
Ты наша гордость и Мессия,
И всяким недругам укор.

И пусть твоё перо скрипело – 
Оно творило чудеса;
Волшебник, взявшийся за дело,
Вознёс земное в небеса.

Твои стихи раскрыли душу
Руси сынов и дочерей
И заявить сейчас не струшу:
В России Пушкин – Прометей.

Молчи, молчи любая клика!
Его травили без конца,
А он терпел без слёз и крика
Уколы судного венца.

Но вешний гром, как звуки пушки,
Доносят нам через века
Державинское «Ай, да Пушкин!..»,
Ты превзошел меня пока.
********
Борис Усанов

По тебе скучаю,
Дальний мой Восток.
Ты – мои печали
И судьбы исток,

Край, куда послала
Родина, а мать
Без вестей страдала,-
Я ленив писать.

Был вокзал. Начало
Моего пути.
Мама вслед махала
Прежде, чем уйти.

Мамины слезинки
Снятся до сих пор;
У висков сединки –
Вечный мне укор.
 
 *   *    *

Блуждая в сумерках лесных
Таинственных, безмерных,
Не бойся встретить там иных
Безропотных и верных.

Остановись и позови.
Они тебя услышат,
Они везде: то vis- a- vis,
То вдруг в затылок дышат.

И помолись. Не за себя,
За них проси у Бога,
Они, конечно же, любя,
Укажут, где дорога.

Вот и не страшен черный куст
И пень бритоголовый,
И непонятный ветки хруст,
Живой, как наше Слово…

 
Борис Усанов
Легенда о Василии Тёркине и самураях
                
Поэма

Участникам войны с  Японией
в августе-сентябре 1945 г.
посвящается
Васю Тёркина увидеть
Захотелось мне опять.
Пусть старик, да не в обиде,
У героя всё на ять;

Пусть изношена пилотка,
Потускнели ордена,
Пусть нелёгкая походка –
Так за этим всем война.

Та война, что на Востоке,
С самураями велась,
А в войне Василий дока,
Знать -  и выскажется всласть.

С описанием, что выше,
Образ не сошёлся весь,
Но, от Тёркина услышал,
Как с японца сбили спесь.

             1
Рассказать могу немного -
Тайну клялся сохранять.
Знай, нелёгкая дорога
Привела в войну опять.

Призывал нас Василевский,
Лучший маршал из годов,
Защитить Восток советский.
Он сказал: «Так ты готов

Самурая брать за душу
И себе не набедить;
И трясти сильней, чем грушу,
Чтоб в итоге победить?

Вашу группу формируя,
Дал другим войскам приказ:
От Байкала до  Анюя
В клещи взять японца враз.

Не пойми меня превратно:
Коллективный труд война;
В ней дороги нет обратной,
И победа всем нужна.

Прежде, чем решать задачи,
Проведу основы нить:
Немцу мы давали сдачи,
А японца сможешь бить?!

Или снится – снова дома,
То да сё, старушка-мать,-
Так скажи. С аэродрома
Виллис свой готов подать».

- Не томи, товарищ маршал,
Отдавай скорей приказ,
И в окопе, и на марше
Я исполню твой наказ.

Лишь в одном потрафь немножко,
Душу чтобы обогреть,
Разреши мне и гармошку
На себе там попереть.

- Не идти тебе в окопы –
Пол-Европы перерыл;
Не придётся маршем топать –
 Вас пошлю к японцу в тыл.

Огласить сейчас не вправе
Свой решающий приказ,
Но хочу тебя оставить
Здесь при штабе, где спецназ.

2

Жизнь у Тёркина в отряде,
Что спецназом назвался,
Не была тропой к награде
И включала всё и вся:
Марш-броски с устройством лёжки,
С полной выкладкой, в ночи
И уроки под зубрёжку
Про секретные ключи.

Кульминацией учёбы
Стали два его прыжка –
С парашютом прыгать чтобы,
Даже похудел слегка.

Познакомился с отрядом,
Все ребята на подбор;
Вплёл в вечернюю прохладу
И гармони перебор.

Как услышали гармошку,
Сразу стали приставать –
Поиграй нам на дорожку,
Надоело загорать.

Уступая, взял трёхрядку:
- Доведёте до греха.
И вначале,  дань порядку,
Широко развёл меха.

 Понеслось, пошло веселье;
Землю били прямо в прах,
Закружилось  звука зелье
И волчком и на руках.

Надо ж  так, в разгар гулянки
Объявился вестовой;
С видом, будто шёл на танки,
Прохрипел:- Вам завтра в бой.

3

Погрузились. О дороге
Ни полслова, ни  гу-гу;
Командир, полковник строгий,
Молвил лишь: Летим к врагу.

Что на базе тренировки,
Здесь спускались в никуда.
Приземлились. Сзади сопки,
Впереди блестит вода.
Слышу голос командира:
- Тёркин, ты там как, живой?
Разбросало на полмира,
Ну, а если – сразу в бой.

Доставай быстрей гармошку
И играй всем полный сбор,
А не то, Китая мошка
Наш прикончит разговор.

Полный сбор, сказать не сложно,
Только как его сыграть?
Поначалу осторожно
Стал лады перебирать.

Лишь потом, цепляя душу,
Так, чтоб зазвучала мощь,
Нашу заиграл «Катюшу»,
Ту, что всем должна помочь.

Подтянулись. Понемногу
Сжался вновь в кулак отряд.
Командир, гася тревогу,
Шутки выпустил заряд:

- Китаянок не встречали? -
Засопели в унисон,
- Что ж, получите медали,
А теперь еда и сон.

Прежде выставить секреты,
Пошумели мы слегка,
И пока ходьбой согреты
Ни костра, ни огонька.

Расскажу… Уже жуёте?
Мне минута дорога,
Там за сопкой при болоте
Группировка есть врага.

В ней примерно тысяч тридцать
Самураев собралось.
Пусть сегодня всем приснится,
Как мы их убавим злость.
 
Утро раннее. В разведку
Командир послал бойцов:
Васю Тёркина, он меткий,
И ещё двух молодцов.

Сопки верх  - глазам поверить
Рядом, что рукой подать.
А ногами землю мерить –
Только чёрт мог больше дать.

Пару раций, связи ради,
На себе пришлось нести;
Шли, скрываясь, враг, он рядом,
Нашего не зрел пути.

Вот и сопки верх. Антенну
Вознесли под птичий крик;
Телеграф, ему на смену,
Зазвучал морзянкой вмиг.

Тут, в лице меняя краску,
Будто кто возник извне,
Зашептал радист с опаской:
- Вася, всё, конец войне?!

Но пока случиться миру,
Нам  нельзя его здесь ждать,
Чтоб шифровку командиру,
Было бы кому отдать».

Вниз катились как на санях;
Буераки и кусты
Будто расступались сами,
Превращая путь в мосты.

Командир сказал: - Удача,
Ставка сутки нам дала
Принудить японца  к сдаче,
Тем закончить все дела.

И японцам  сообщили:
Выход - только договор.
Правда, с детства их учили –
Сдаться в плен всегда позор.

Не ведёт дела о мире
Настоящий самурай.
Для него ведь харакири1
Лучший путь в японский рай.

С переводчиком и скоро
Направляюсь я к врагу.
Вам залечь,  для нас опорой,
На болотном берегу.

                4

Ждём. Сидим себе в засаде.
Видим -  будто командир:
Там, во вражеской ограде,
Промелькнул его мундир.

Точно он и переводчик.
Сразу, как в отряд пришли,
Крыл, да так, что было мочи,
Самураев всей земли.

-  Я японцу не по чину?!
Нужен только генерал?!
Эх, прибыть бы дурачину,
Так ведь сутки маршал дал.

Тёркин тут и объявился:
- Я то, чем не генерал?
Разве, что не нарядился,
Или,  может, ростом мал?

Маршал виллис свой однажды
Был готов уже подать,
А теперь спасёт он дважды,
Впрочем, если угадать:

Рядом ль ставка, в ней ли маршал?
Ну, а я не подведу,
Лишь на время стану старшим,
Чтобы отвести беду.

В ставке вестью всполошились.
Маршал выслушал доклад:
- Что ж, получите мой виллис,
Да и форму… без наград.
Василевским, тайну скроем,
Задан был один вопрос:
-Тёркин, хочешь стать героем –
Так утри японцу нос.

Операцию продолжи,
Прояви и здесь талант.
- А полковник?  - Он, похоже,
Твой на время адъютант.

Прибыл виллис, с ним припасы
Те, что Тёркин запросил;
Подошли ему лампасы,
Словно с детства их носил.

              5

Обсудили план атаки,
Сели в виллис и вперёд.
Их встречали цвета хаки,
Форма и глаза, как лёд.

Тёркин в форме генерала,
Сзади ложный адъютант.
К ним почти вбежал из зала
Этакий японский франт:

Самурайский меч, фуражка,
Низкорослый и худой;
Генеральские замашки
Выдавал охраны рой.

И… заговорил по-русски,
Приглашая всех к столу.
Взгляд его глазёнок узких
Предвещал одну хулу.

Тёркин против предложенья:
- Мол, к столу, как на банкет.
Вот моё вам предложенье:
Обсудить всё тет-а-тет.

В кабинет вошли.  Химеры
След здесь явно не остыл.
Кто-то шасть из-за портьеры,
 И заходит Васе в тыл.
Повезло в мгновенном споре,-
Меч у Тёркина  в руках; 
И блестящий кимотори2
Превратил живое в прах.

Тёркин франту: - Тихо, тихо;
Прикажи охране лечь,
А не то снесу, и лихо,
То, что выше ваших плеч.

Между стражей нет героя;
Кляп во рту - готов чулан.
Обошлось без мордобоя,
Да и без серьёзных ран.

Вот теперь, без всякой жути,
Продолжался разговор;
Генералом, звать Обути,
Был подписан договор.

            6

Звук гармошки, как приманки;
Сзади – пленные рекой.
Под «Прощание  славянки»
Тёркин машет вам рукой.

14.05.2017    Красный Вал.

Харакири1 - (от японского хара - живот и кири - резать), в Японии самоубийство вспарыванием живота. Известно со времени средневековья. Принято в среде самураев, совершалось по приговору или по собственному решению.

  Кимотори2 –  в данном случае - часть самурайского обряда, связанная с рассечением тела врага слева  направо от плеча до печени